— Да, вместе с сотрудником милиции! Знаете, она так спокойно лежала, как живая…

— Значит, лицо ее не было повреждено? — в упор спросила Зина.

— Нет, — удивилась вопросу женщина.

— Какие травмы у нее были?

— Ну, я не медик… Да и тело было накрыто до подбородка простыней… Я подумала, что так надо… Уважение к мертвой все-таки… И сотрудник милиции со мной был, мужчина…

— То есть тела ее полностью вы не видели, — задумчиво сказала Зина. Она поняла в который раз, как легко можно обмануть не связанных с медициной людей, думающих, что труп в морге прикрывают простыней от стыдливости! Ей стало страшно от правды, которая огненными буквами горела в ее мозгу. Тело прикрыли, чтобы никто не разглядел травм — вернее, их возможное отсутствие! И сотрудник милиции, похоже, был предупрежден об этом!

— Но врач в морге сказал вам, какие у нее травмы? — не отставала она. — Куда ее ударила машина?

— Сказал, в грудь… Грудная клетка раздавлена, ноги… ребра…

— Почему же тогда она трое суток была в коме, если удара в голову не было, и голова не была повреждена? — не выдержала Зина.

— Ну как же… А от сердца разве не бывает такого? — Женщина искренне удивилась.

— Кто вы по специальности? — не смогла удержать улыбки Зина.

— Парикмахер я… — растерялась женщина, — в салоне «Южанка» работаю.

— Все понятно. Вот поэтому тело и закрыли простыней. Ведь вы не медработник, — сказала Зина.

— А… — протянула женщина, удовлетворившись этим объяснением и поняв его по-своему.

— Свидетели были? — продолжала расспросы Зина. — Видел кто-нибудь, что ее сбил именно хлебный фургон?

— Ну да, были какие-то. Именно они «скорую помощь» вызвали.

— А их имена, адреса были в больнице? Ну, вдруг родственники найдутся.

— Нет, — снова растерялась женщина, — а что, так должно было быть?

— Конечно, — для Зины уже стало ясно, — и милиция… Милиция должна была открыть уголовное дело, расследовать.

— Я ничего не знаю об этом! — Женщина выглядела потерянной. Зина поняла, что ей больше ничего не удастся узнать и, поблагодарив, выпроводила ее из квартиры, пообещав, что обязательно придет на похороны.

Закрыв за женщиной дверь, Зина вдруг почувствовала себя такой разбитой и уставшей, что не смогла даже заплакать…

Шел мелкий дождь. Немощеные аллеи кладбища размокли, и ступать приходилось по раскисшей земле, превратившейся местами в жидкую грязь. Людей было мало. Зина, соседка, две неизвестные старушки — и все… Из поликлиники никто не пришел, и Зина никак не могла понять почему, ведь Фаина Романовна проработала там много лет…

Ее похоронили не по иудейскому обряду, так как религиозные обряды на похоронах были запрещены. Да она и не была сильно религиозной, насколько Зина помнила. Каково же было ее удивление, когда одна из старушек положила в размокшую землю могилы простой деревянный крестик.

— Она в христианство покрестилась, — старушка встретила ее недоуменный взгляд, — в Киеве, когда в миссии при Киево-Печерской лавре работала во время войны. Они тогда еще по разным селам ездили. И столько она всего насмотрелась, что покрестилась… Ну и что, что я еврейка, говорила, Иисус Христос тоже был еврей. Значит, он меня как свою примет, так она говорила… Скрывала это от всех… Крест на могиле нельзя поставить, так пусть хоть здесь будет для нее крестик…

А дождь все шел, размывая свеженасыпанный могильный холмик и оставляя на лицах людей потеки, похожие на непросыхающие слезы, как будто им было мало своих слез…

До самой ночи Зина взад и вперед ходила по своей комнате, она даже отослала Дмитрия, сказав, что устала и хочет выспаться. Ей казалось, что вокруг ее горла все туже затягивается петля, и она не понимает, как ее развязать. И тут же ее осенило: есть только один выход. Узнать название села! А там разгадка всего этого странного дела. Зина не сомневалась ни единой секунды, что смерть Фаины Романовны не была случайностью: это было убийство, хорошо подготовленное и четко спланированное убийство. Возможно, эта женщина, с ее четким аналитическим умом, о чем-то догадалась, может, даже о том, что было связано с тайной маленького пациента. За это ее и убили. А раз так, то догадается и она, Зинаида Крестовская.

Для этого необходимо было узнать название села.

Когда часы пробили десять вечера, Зина тихо вышла из квартиры. Она торопилась на последний трамвай.

Поликлиника была темной. Вечером в этом районе жизнь полностью замирала. Зина прекрасно знала это, проработав здесь столько лет.

Шаги за спиной раздались в тот самый момент, когда она собиралась переходить дорогу, чтобы подойти к входу в служебный дворик, находящийся рядом с главной дверью поликлиники.

Шаги за спиной — это всегда страх! Зина прижалась к стене, пытаясь раствориться в темноте, спрятаться, стать невидимой. Но не тут-то было! Она так и не успела добраться до укрытия — небольшой арки возле входа в ворота двора. Шаги приблизились, и вдруг Зина увидела перед собой… Дмитрия.

— Объясни, — коротко сказал он.

— Ты… ты… — От страха у нее подкосились ноги, и она едва не рухнула прямо ему на руки. — Что ты делаешь здесь?

— Следил за тобой, — признался он, — меня очень заинтересовало, куда ты направляешься на ночь глядя в черной одежде, да еще крадучись! Я решил посмотреть. А ты была так увлечена собой, что меня не заметила.

— Но в трамвае тебя не было! — растерялась Зина, вспомнив полупустой вагон.

— Нет, конечно, — рассмеялся Дмитрий, — я сзади прицепился, как уличные мальчишки делают. Вспомнил детский хулиганский опыт. Потому ты меня и не видела!

Смех его прозвучал так искренне и забавно, что Зина рассмеялась в ответ. Но тут же стала серьезной.

— Уходи, — сказала она, — тебе нужно уйти. Тебе не нужны неприятности. Ты не знаешь. Если тебя поймают, ты станешь соучастником.

— Что ты собралась делать? — нахмурился Дмитрий. — Ты меня пугаешь!

— Залезть в поликлинику я собираюсь, — ответила Зина. — Мне очень нужно разыскать в архиве один документ. Это вопрос жизни и смерти.

— Уголовное преступление, — резюмировал Дмитрий, — загремишь по-серьезному. А ты уверена, что не работаешь на румынскую разведку?

Зина против своей воли расхохоталась. Ситуация была абсурдной, но вопреки логике она вдруг почувствовала облегчение.

— Как ты собиралась туда забраться? — спросил Дмитрий. — Тут же ночной сторож!

— Нет, сторожа в поликлинике нет, — помотала она головой. — У нас не хранятся лекарства, вот он и не нужен.

— Идем. — Дмитрий решительно взял ее за руку. — Если это вопрос жизни и смерти, я тебе помогу.

— Тебя посадят! Ты попадешь под уголовную статью! — Зина попыталась вырвать руку.